C точностью до миллиметра

Маша Кежа уже более 20 лет придумывает кожаные аксессуары, которые хочется назвать модной неоклассикой. Убедительный пример человека дела: работая над эстетической стороной своего бренда, она ведет сложный бизнес в столице модной индустрии – Париже

Fashion Collection Belarus встретился с Машей во время парижских выходных. Она приняла нас в своем бутике в квартале Маре и безоговорочно покорила хитросплетением двух «экспортных»  национальных достоинств – французского шарма и славянской красоты, профессиональным curriculum vitae и обстоятельным рассказом о том, какой производственный цикл проходит кусок кожи, прежде чем стать изящной дамской сумкой.

- Белорусские СМИ много писали о вашей работе на крупных игроков фэшн-сферы, а вот о становлении именного бренда Masha Keja известно не так много. Как это было?

- Мой последний контракт был с Christian Lacroix. К сожалению, этот Дом закрылся, было потеряно немало денег, хотя мы очень успешно продавали сумки и перчатки под этим брендом. Когда Дом закрылся, мне хотелось продолжить: было интересно работать с теми фабрикантами, которые поставляли такой потрясающий материал (с подобным я не могла работать в Lancel, потому что эта компания была ориентирована на более широкий рынок). Мне стало досадно расставаться со всем этим. И я… сделала коллекцию. У меня были кое-какие деньги от работы на Lancel и Christian Lacroix, и я решила их вложить в создание собственного бренда.

В Париже все происходит очень медленно, и если кто-то думает, что стоит только сделать и показать коллекцию – и все пойдет как по маслу, то это не так. Нужно 5-6 лет на становление: в первые две коллекции мы вкладывали деньги. Я брала фрилансовые заказы и одновременно создавала собственные коллекции, чтобы идти дальше. Мы вышли на ноль, на самоокупаемость только в конце третьего года работы.

- Выйти за три года на самоокупаемость бренда – хороший показатель…

- Да, это неплохо, но я хочу сказать, что нам очень помогло доверие фабрикантов, с которыми мы сотрудничали, а это доверие нужно заслужить. Я не обращалась к первой попавшейся фабрике: я уже знала, как они работают, с чем работают и что им можно довериться. Сейчас мы работаем с лучшими французскими фабриками; нам предстоит поездка в Испанию и, может быть, мы совместим полезное с приятным и начнем сотрудничество c новой фабрикой, уже работающей для Chloe, Monblanc, Lancel.

Или иной пример французской фабрики, специализирующейся на шитье ремешков для элитных часовых брендов, которая решила расширить свое производство изготовлением кошельков и вечерних сумок, и предложила нам сотрудничество. Сегодня мы очень рады нашей совместной работе: фабрика изготавливает для нас портмоне из крокодиловой кожи, этот материал доверяют не каждому, 1 квадратный сантиметр стоит 30-40 евро. Ошибка при раскрое, как вы понимаете, слишком дорога. А мы учим их деталям работы с кошельками и маленьким секретам, знание которых необходимо для получения великолепного результата.

Вообще, нашу работу можно сравнить с работой дирижера оркестра: я ищу материалы (французские или итальянские) и знаю все о каждом заказанном куске кожи: откуда, кто производитель (а производителей я знаю уже 20 лет и с плохой, и с хорошей стороны). Затем, мы занимаемся заказом металлической фурнитуры, подкладок – все это собираем и отправляем на фабрику для сборки.

- Этот тщательный отбор предполагает, что на выходе получается премиальный продукт?

- Да, все направлено на это: работа над прототипом, пробной серией, выбором кожи, а также выбор правильной для задуманного изделия фабрики. Чем важен выбор фабрики – тем, что у всех производителей есть своя специализяция: тем, кто шьет спортивные сумки, будет невозможно создать изящную вечернюю сумку, даже кошельки очень редко производятся на той же фабрике, где шьются сумки. Не говоря уж о мастерстве работы с дорогими кожами, такими как глянцевые крокодилы, питоны или галюша. Выбор фабрики в кожаном жаргоне мы называем выбором «руки». «Люксовая рука», к примеру, предполагает, что фабрикант будет идти с вами до конца в погоне за всеми тонкостями и миллиметрами, а «спортивная рука» означает, что, несмотря на желание дизайнера и вне зависимости от материала, изделие будет несколько грубым, потому что над ним работали меньше, и т.д.

Другая немаловажная часть подготовки производства – это прототип, в данном случае – то, что сделано по первоначальным эскизам. Фабрики делают сборку, и редко они хороши в том, что мы называем доведением до ума прототипов. И для того, чтобы избежать риска, я обращаюсь к проверенным прототипистам, с которым познакомилась в ходе своей работы.

- Не доводилось использовать 3D-принтер для создания прототипов?

- Это хорошая технология, но она хороша, например, для металлов или жестких форм. Кожа – материал другой, он живой; поэтому я убеждена, что в данном случае 3D не подходит. Нужно принимать во внимание ее пластичность, игру складки и даже толщину, поэтому при создании прототипов, к сожалению, так много промахов. Это работа с геометрией. Почему машина никак не может заменить хорошего мастера по коже? Есть модели сумок, для которых нужна кожа 1,6-1,8 мм, а есть те, для которых нужна кожа в 1 мм. То, какую кожу вы используете, имеет огромное, я подчеркиваю, огромное значение. Если вы поменяли хоть что-то в ее характеристиках (допустим, использовали более жесткую фактуру), весь процесс будет нарушен. Например, элементарная ошибка – сумка морщит. Почему? Все из-за того что был неправильно рассчитан периметр шва, а периметр зависит от толщины кожи. Мелочь? Но результат может измениться именно по этой причине. Для того чтобы натренировать хорошую швею по коже, нужно около десяти лет. Первый хороший шов получается после 6-7 лет работы – это долгий процесс обучения на производстве.

- Сталкиваетесь ли вы с тем, что мастерство ручной работы вытесняется машинной? Например, вы понимаете, что для реализации конкретной идеи вам уже сложно найти мастера, эти навыки исчезают?

Прежде всего, спешу отметить одну деталь: все сумки делаются вручную! Перед вырезкой сумки каждая кожа проверяется, малейшие дефекты обводятся серебряным карандашом.

Наши сумки расшиты вручную металлическими рессорами: это техника XVI века «золотая канитель». Мы единственные в мире, кто делает эту вышивку прямо на коже: расшить этот материал вручную практически невозможно. А глядя на наши сумки, сложно поверить, что это не машинная вышивка. Мы нашли одну фабрику, которая занимается военными заказами, где мастера замечательно владеют техникой золотой канители: они сами делают эти металлические струны, покрывают позолотой или серебром и работают они очень-очень четко. Безусловно, за это мы платим большие деньги, но к нам приходят именно за этими сумками.

- Вы упоминали качество старения кожи, а ведь мало кто учитывает эту характеристику при покупке сумки. Что это такое, от чего зависит и какими еще качественными характеристиками оперирует сегмент кожаных изделий?

Сегодня на рынке можно встретить сумки от 100 евро до 10000. Все они сделаны из кожи, так почему такая разница? Например, кожа стоит 24 евро за квадратный метр. Есть кожа за 80 или 90 евро за метр. Чем эта кожа будет отличаться от той, что стоит 24? Есть разница в обработке кожи, ее окраске, и именно в этот производственный момент закладывается разница в стоимости. Кожа за 24 евро изготавливается гораздо быстрее и проще – и жизнь у нее будет короче. Мы изготавливаем сумки во Франции, это стоит дорого, и мы не можем позволить себе дать нашим фабрикам сырье плохого качества: бессмысленно, если час работы будет стоить дороже, чем метр кожи. Естественно, мы закупаем качественный материал, который будет стареть долго благодаря обработке. Я сама ношу сумки и отслеживаю, как стареет кожа. Ведь пообещать заказчику можно что угодно, но как это будет на самом деле… Доверяй, но проверяй.

Безусловно, нужно проверять кожу в лабораториях, и это тоже делается; некоторые наши фабриканты также проверяют кожи на прочность, на то, чтобы они не мигрировали под влиянием влаги. Яркий пример – нубук; он очень плохо продается, потому что рынок в какой-то момент был просто наводнен плохо окрашенными нубуками по 15-20 евро за метр, и даже при малейшем соприкосновении краска мигрировала (переносилась) на одежду. Краска-то, может, и была хорошей, но закрепили ее плохо – технология была не выдержана; для того, чтобы ее выдержать, нужно время, а это деньги. Я же обожаю этот материал, и мы с ним работаем – покупаем строго у французов и смело заказываем яркие или темные оттенки, потому что уверены в качестве: эта компания делает обивку для диванов из нубука, а диванная обивка красить не должна!

- Интересно ваше мнение насчет ставших культовыми сумок. Их успех – это удачный дизайн плюс эргономика или все же маркетинг?

- Среди всех этих сумок есть такие, мимо которых можно пройти не заметив, если не знаешь, что это именно та модель того самого бренда. Все эти сумки – отражение сути модных Домов и их мастерства. Самый лучший пример – Birkin (или Kelly): сумка как сумка. Да, хорошо скроенная и превосходно выполненая технически, но вы покупаете не только крой, а историю, потому что этот Дом уже долгие годы поставляет свою продукцию самым богатым и знатным людям, одевает самых красивых женщин, и очень уважаем не только среди клиентов, но и среди остальных производителей, потому что никогда не хитрит и не обманывает.

- Не произошла ли девальвация ценности этих сумок из-за высокой тиражности?

- Если говорить о Hermes, то нет. Он по-прежнему пользуется уважением, равно как и Chanel. Скорее, девальвация в этом смысле произошла в Louis Vuitton – они потеряли кое-что в своем имидже: слишком много людей носит клеенку. Кто отдаст 1000 евро за клеенку? Хорошо, пусть это хлопок, покрытый защитным раствором, но все в мире кожгалантереи знают, сколько стоит метр этого материала. И, во-вторых, люкс и массовость – два несовместимых понятия…

- Сложно ли было встроиться в мир старых брендов с историей молодому бренду? Чем приходится обосновывать цены, кроме того, что это высокое качество материала и ручная вышивка? Пиар?

- Впервые наши вышивки мы показали на профессиональном салоне, это прогремело, был сумасшедший успех и много заказов. После второго салона к нам начали обращаться шоу-румы, которые хотели размещать наши сумки у себя. Например, к нам обратился один парень из Лос-Анджелеса и увез с собой половину коллекции – после этого у нас появилась наша первая звездная клиентка Аврил Лавин.

- Какие чувства вы испытываете, когда видите сумки Masha Keja у многочисленных звезд?

- Это очень приятно. Но есть и другие клиентки, которых я люблю. Это женщины красивые и уверенные в себе, которые любят моду в том ее лучшем воплощении, где работают с красивыми материалами и техниками. У них глаз наметан на красивые и редкие вещи, где все исполнено идеально до миллиметра, – и именно такие приходят к нам. Тем же, кому это не так важно, нужно, наверное, искать другие бренды. Да, приятно, что Пэрис Хилтон носит наши сумки, но также мне приятно и то, что их носит директор журнала Le Figaro или жена консула Франции в Японии. Мы вкладываем очень много света, труда и любви в каждую сумку, поэтому да, нам приятно, когда мы нравимся. Приятно, когда нас оценивают высоко, но еще приятнее, когда нас оценивают высоко те, кто избалован качеством.

- Многое, о чем вы рассказываете, предполагает крайний перфекционизм. Это ваша личная черта или приобретенная в профессиональной деятельности?

- В моей семье много творческих людей. Мама, например, получила два образования – дизайнера и инженера, а выбрала профессию инженера, брат – дизайнер в автомобильной индустрии, у него очень хорошо складывается карьера. А папа в молодости даже создал робота, за которого получил приглашение на обучении в школу одаренных молодых людей! И наверняка это идет из семьи: мы любим красоту и любим анализировать ее. Хочется довести до совершенства то, что мы создаем, найти гармонию. И когда у вас есть ощущение материала, формы и пропорции, то вы хотите максимально приблизиться к вашему пониманию красоты. Поэтому… многим сложно с нами работать! (смеется) Вот смотрите – сумка, которую мы переделывали три раза. Когда мы ее получили, она была на 8 миллиметров выше, и она была… странная, очень странная! Мы связывались с фабрикой, спрашивали, что же они натворили, мы ведь дали им все расчеты и форма была идеальной. Мы замеряли ее со всех сторон – нашли в итоге эту разницу в 8 миллиметров. Отослали ее назад, и как бы фабрикант ни скрипел зубами, ему пришлось ее переделать. Пусть мы переплатим, но мы сделаем сумку такой, какой она должна быть. А как она сейчас чудесно продается!

- Дизайн ваших сумок – простой и лаконичный. Почему именно такое понимание красоты?

- Красота именно в простоте, но она не должна быть скучной.

- Вы ориентируетесь на свежие тенденции, дух времени в моде?

- Скорее, я его чувствую. Вдруг возникает непреодолимое желание работать с каким-то цветом, формой, размером. Вначале в голове появляется силуэт, приходит понимание, какая сумка подойдет к нему. Затем проходит своеобразная проверка временем – хочешь ли ты сделать эту сумку на самом деле; и если прошло несколько недель, а идея фикс не исчезла, значит, нужно делать! Я вижу многих людей из разных стран, вижу, как разные компании выбрасывают на рынок свои новинки, я посещаю потрясающую Неделю дизайна в Милане и так далее – все это участвует в подпитке, и в предчувствии, и в желании созидать. Все мы варимся в одном соусе, поэтому эти предчувствия и желания возникают одновременно у многих Домов.

- Как появился ваш фирменный мотив вышивки?

- Здесь, на самом деле, можно читать что угодно. Я искала узор для вышивки долго, и мне хотелось, чтобы ее можно было связать с историей Парижа и Франции. Я много искала его в городе – в красивых оградах и решетках, но все было не то. Я хотела работать с техникой золотой канители – это тоже было важным звеном. И потом, мне хотелось немного рассказать о прошлом (а мое прошлое – это советское прошлое). Я листала книгу по истории российского костюма XVIII века и наткнулась на военную символику. А следом, через несколько страниц, была интересная шапочка из Казахстана с элементами вышивки, похожей на мою: мне показался интересным ее ритм – то, в какие стороны шло движение струн, в этом ритме была красота. Под рукой оказался карандаш – появились первые наброски. Настроение легкого, женственного и, вместе с тем, немного воинственного, история моей страны и людей, которые остались там, – все захотелось смешать в одном символе, и получилось то, что мы видим сейчас.

Однажды в бутик пришли японцы: они хотели купить портмоне именно из-за этой вышивки. Один из них спросил: «Ведь этот дизайн делает мужчина? От этого символа исходит такая сила!».

- Как вы думаете, как сложилась бы ваша творческая и профессиональная жизнь, если бы вы остались в Беларуси?

- Я не знаю, осталась ли бы я в Беларуси, хоть всегда говорю, что я советский продукт уже в силу рождения. Мой отец был белорусом, мать – русская, а недавно мы узнали, что, возможно, наша фамилия Кежа принадлежала итальянскому солдату, который остался в Беларуси после Наполеоновских войн – так, в одной деревне в 1812-13 внезапно появилась эта фамилия. У нас в роду были кочевники, и, может, желание уехать – это зов крови, поэтому мне трудно сидеть на одном месте. Так что в любом случае я вряд ли осталась бы в Беларуси. Мне хотелось работать в дизайне, хоть я на тот момент еще слабо представляла, как и что это будет. Была бы возможность работать в Беларуси – работала бы в Беларуси. Была бы возможность работать в России – поехала бы туда. Но нашему поколению повезло не очень: в то время невозможно было представить, что в СССР можно заниматься дизайном.

Дизайн появляется там, где есть производство. А в Беларуси есть великолепное производство дерева, льна, текстиля, хрусталя, кожи! Думаю, тем молодым людям, кто хочет заниматься дизайном в Беларуси, сейчас стало комфортнее. Но помните, хороший дизайнер должен уметь взбудоражить, заставить поверить, изменить и улучшить – тогда машина заработает еще лучше. Удачи!

- Играет ли Париж какую-то роль в вашем вдохновении и профессиональном становлении?

- Меня недавно спрашивали, считаю ли я себя белорусским дизайнером. Я ответила: да, по паспорту я на 50% процентов белорусский дизайнер, но основная часть моей творческой жизни прошла здесь, во Франции. Вам судить. 

Опубликовано в журнале Fashion Collection, май 2014