Все умрут

В коллекции осень-зима 2016/2017 Thom Browne все выходы были представлены в трех вариациях: новенький, изношенный, убитый в хлам. Торжество утрированной деструкции. 

Деструкция — прием не новый; кто ее только не. Но, как правило, в модных коллекциях она существовала в обессмысленном и обезжиренном (в сравнении со своей первоначальной сутью) агрегатном состоянии — чистый стилеобразующий прием, не больше.

 

 

У Брауна деструкция некомфортная, злая. И это даже не намек. Я вижу это саркастичной констатацией: ребята, вот он — пиздец, вот она — упавшая в цене нефть, вот он — гардероб беженцев, вот она — эрозия привычной жизни, вот он — очередной закат Европы. Нечто, бывшее не так давно респектабельным, становится шиком помойки, побитой молью аристократией не духа, но капитала. Этот шик помойки дает уникальную возможность — проследить отметины времени на благородных фактурах твида и шерсти, всплакнуть от щемящей красоты увядания и тлена и понять, что разрушение привычной структуры всего теперь будет сопровождать нас не только в гардеробе, ребята.

Я прочла, что деструкция вызывает чистый страх, потому что на физическом — самом грубом — плане человек инстинктивно стремится к целостности, которая означает здоровье и безопасность, в то время как от созерцания деструкции тянет мертвечинкой, опасностью, разложением, подгнившими кладбищенскими лилиями. Да, страшно, но вопрос, как всегда, в  мотивации видения, в заданном угле зрения.

 

 

Индийская секта агхори идет по пути этой ужасающей самодисциплины, и лучше всего их путь отражает цитата Бхайравананды: "Медитируй на пустоши, на разрушенные дома, на поломанные вещи, на больных, на мертвые тела, сопрягая это с мудростью и наставлениями учителей, ты поймешь суть и освободишься от всего, что мучает и порабощает". Мне кажется, это тот же Thom Browne, который всегда был певцом memento mori: медитируй на уничтоженный гардероб — и непременно постигнешь нечто. 

Но можно посмотреть и чуть более оптимистично, на самом-то деле. Модные люди так долго и затейливо любили винтаж, что стали продавать его, клея ярлыки по степени сохранности: чем лучше сохранился — тем ценнее, тем дороже. Том Браун смеется и над этим, выворачивая мир наизнанку: теперь новое должно быть изношенным, и в этом нет мерзости запустения. Это все еще любимые и хорошо сшитые вещи — просто затасканные и залюбленные до смерти.

Вообще, правильно смотреть фотографии выходов в коллекции от изношенного к новому: тогда мы получаем иной, почти терапевтический эффект ментального подорожника. Время лечит, латает, штопает, крахмалит и утюжит. 

Но Время — и беспощадно. Лично мне больше нравится смотреть этот мультфильм про Рене Магритта (не спрашивайте, откуда он здесь) в обратном порядке, порядке агхори. Хотя по итогу все приходит в одну точку, в любом случае.

Все умрут. Но смерти, все же, нет.